Эксперт: В случае новой революции в Иране, внешняя экспансия этой страны будет свернута

Тегеран. 10 января. ИрТАГ - Терпение иранцев лопнуло, но о революции в этой стране, переполненной экономическими, социальными и национальными проблемами, говорить пока преждевременно. Об этом рассказал специалист по Ближнему Востоку Михаил Магид, сообщает «Росбалт».
По словам Магида, «протесты в Иране, начавшиеся в очень консервативном Мешхеде, изначально были направлены против президента — либерального реформатора Хасана Роухани».
«Но очень быстро выступления, распространившиеся на десятки городов, вышли из-под контроля. К протестующим присоединились студенты и представители, условно говоря, средних слоев. Движение быстро политизировалось. Появились лозунги против исламской республики, против иранского духовного лидера (рахбара) Али Хаменаи. Наконец, едва ли не самыми важными стали антивоенные лозунги: „Не Газа, не Ливан, отдам жизнь за Иран!“ и „Отстаньте от Сирии, займитесь нами!“ Протестующие вступили в столкновения с полицией и членами ополчения басидж, поджигали правительственные здания. К настоящему моменту власти смогли сбить волну протестов массовыми репрессиями, тем не менее, говорить о полном их прекращении рано», — уточнил специалист.
По мнению эксперта, «у протестов комплекс глубоких причин». «Они — результат перенапряжения государства в ходе войны. Тегеран строит громадную империю, „шиитский полумесяц“. Он в значительной мере подчинил себе Ирак и Ливан, а так же Сирию. Через эти страны выстроен сухопутный коридор к Средиземному морю, как это назвал израильский политик и общественный деятель Эфраим Снэ. Иран использует разнообразные инструменты для усиления своего влияния. Он оказывает военную помощь правительству Ирака, военную и финансовую помощь сирийскому режиму Башара Асада. Одновременно Тегеран создает параллельные государству вооруженные структуры в этих странах — шиитские милиции (ополчения), которые также являются его инструментом контроля и влияния. В Ливане — это „Хезболла“ — одна из лучших армий в регионе, в Ираке — это 100-150 тысячное ополчение Хадш аль-Шааби. Наконец, в Йемене Иран помогает повстанческому движению местных шиитов — хуситам. Такая империя стоит огромных денег», — заметил он.
По словам Магида, «основные средства поглощает 70-тысячная (со всеми резервами) армада иранских и проиранских сил, которая воюет за Асада в Сирии и является основой его сухопутных сил».
«Непосредственным поводом для протестов в Иране стали просочившиеся в прессу данные о росте военных расходов на 11 млрд долларов и о сокращении вдвое расходов на медицину и образование. Терпение иранцев лопнуло», — добавил он.
«Я писал месяц назад об этой новой иранской империи, о том, что иранцы рискуют», — продолжил аналитик. Он отметил, что «проблемы сегодня возникают и внутри страны, и вовне».
«Империи стоят дорого. Такое бремя способно подорвать экономику, вызвать протестные выступления. Многих иранцев раздражает тот факт, что правительство тратит миллиарды долларов на помощь иностранным государствам и организациям (вспомним реакцию на подобные траты в позднем СССР). Кроме того, в Сирии иранцы понесли крупные потери», — уточнил специалист.
Даже если сейчас иранская власть сумеет сбить протестную волну, ничего не закончится, уверен специалист. По его выражению, «гнев охватил все слои населения». «Социальные низы бедствуют. Молодежь, составляющая огромную часть населения городов, заинтересована в переходе к светскому правлению, они знают, как живет мир, многим надоело соблюдение правил, навязанных духовенством (не держаться за руки, носить хиджабы и т. д.). Средние слои населения (специалисты, квалифицированные рабочие) устали от диктатуры, именно они бунтовали во время „Зеленого восстания“ 2009—2010 гг., когда только на улицы Тегерана вышли 4 млн протестующих», — продолжил он.
Магид напомнил, что Ираном «правит неизбранный народом духовный лидер (рахбар) Али Хаменаи, в руках которого примерно 3/4 власти: контроль над армией, внешней политикой, могущественным КСИР (Корпус Стражей Исламской Революции — вторая армия, которая состоит из наиболее идейных религиозных военных — „Росбалт“), судебная власть, право вето в отношении любых решений президента и парламента».
«Реформаторское движение не выполнило свою задачу, потому что Конституция предусматривает, что три четверти власти приходятся на Верховного лидера. А производство половины ВВП находится в руках КСИР, контролирующего государственные и частные крупные компании, банки, торговлю. Многие из этих компаний нерентабельны, неэффективны, забирают деньги из бюджета. Президент, который на самом деле что-то вроде премьер-министра, не обладает правом вмешиваться в дела КСИР. В итоге экономика Ирана крайне неэффективна, находится в руках госкомпаний, контролируемых силовиками. Я бы не стал проводить прямые параллели, но сходство с нашей ситуацией бросается в глаза. Такая экономическая система нежизнеспособна. Все это, как и продолжение Ираном войны в Сирии, несомненно будет провоцировать новые протесты. В какой-то мере эти протесты стали результатом разочарования реформаторами», — выразил он свое мнение.
Правда, продолжил эксперт, ссылаясь на американского политолога иранского происхождения Ахмада Садри, в Иране «есть крошечное демократическое сердце (в виде выборной президентской и парламентской власти), отчаянно бьющееся внутри непоколебимого теократического экзоскелета». Оно продлило жизнь системе, несмотря на чудовищную бесхозяйственность во внутренней и внешней политике революционной элиты. Люди ходили на выборы, выбрали либерального реформатора Роухани, верили в перемены. Но он ничего не может изменить ни в политике, ни в экономике.
Кроме этого, напомнил эксперт, в Иране существуют и национальные противоречия. «Примерно половину населения Ирана составляют неперсоязычные меньшинства. В стране 8-10 млн курдов, 3-4 млн арабов в Хузестане. Самым значительным по численности меньшинством в Иране являются азербайджанцы — их 20-30 млн, т. е. около 25-40% населения. В стране нет ни полноценного местного самоуправления, ни национальной автономии, ни развитой системы школ и университетов на местных языках, это, несомненно, подпитывает протесты в регионах, населенных меньшинствами. Если национальный протест в Иране соединится с социальным, революция станет неизбежна. Причем, если не будут достигнуты соглашения о сильной местной национальной автономии, страна, в конце концов, просто развалится», — добавил Магид.
По словам Магида, «Иран находится на первом месте в планах РПК (Курдская рабочая партия) в том, что касается развертывания там боевых действий». «Иранский Курдистан протестует уже несколько месяцев — выступления начались раньше, чем в других частях страны. Курдское население активно вовлечено к контрабандную торговлю, иранцы это пресекают и из-за гибели контрабандистов постоянно вспыхивают крупные конфликты», — обратил внимание он.
Эксперт предположил, что «новая социальная и религиозная революции Ирану, скорее всего, не грозит». Он отметил, что в 1979 году в Иране произошла прежде всего социальная революция. «Рабочие и специалисты захватили сотни промышленных предприятий, фактически эти заводы оказались в самоуправлении трудовых коллективов. Более того, на какое-то время выборные от фабрик Рабочие Советы стали хозяевами положения в ряде регионов. Затем, духовенство мобилизовало своих сторонников и разрушило это движение, создав нынешний теократический режим и провозгласив идеи экспорта шиитской исламской революции», — заметил он.
Если сегодня в Иране все же случится революция, считает специалист, скорее всего, «она не будет ни религиозной, ни социальной». «Вероятнее всего, она будет либерально-демократической и национальной», — добавил он. В случае ее успеха нынешняя «внешняя экспансия Ирана будет полностью или частично свернута», — подвел итог Магид.

Источник фото: rosbalt.ru